Любовники - Страница 4

— Значит, вы не ощущаете необходимости вести такой учет? — слегка поддела его девушка. — Весьма необычно, особенно в век, когда даже самые явные шарлатаны-целители настаивают на опровергающих реальность результатах типа «до и после».

Хотя Дорис не сводила глаз с его лица, она чувствовала легкий ропот неодобрения, пробежавший по залу. Неодобрения, направленного на нее, а не на докладчика. Но ведь она не была мужчиной, не была частью неофициального «клуба», управлявшего подобными организациями.

— Возможно, но поскольку мы открылись менее года назад и еще ни одна компания, воспользовавшаяся нашими услугами, не составила годовых отчетов, у нас нет возможности получить подобные данные. Однако у меня сложилось впечатление, будто я не совсем верно изложил наши цели. Мы не ставим себе задачу конкретно увеличить доходы фирм-клиентов, мы стремимся улучшить и разнообразить жизнь их служащих, как на работе, так и вне ее.

— Заставляя их играть в игры? — требовательно спросила Дорис, глядя ему в глаза.

— Видите ли, это общеизвестный и принятый факт, что дети, лишенные возможности играть, в гораздо большей степени склонны превратиться в людей с тяжелым неуживчивым характером. Мы же хотим научить людей гармоничному сотрудничеству, научить их бороться со стрессами современного существования.

— Но вы все же признаете, что не можете подкрепить свои заявления конкретными фактами, — упрямо настаивала Дорис, сопротивляясь холодному взгляду серых глаз, столь непохожему на тот теплый, заинтересованный взор, которым этот мужчина рассматривал ее несколько часов назад… Впрочем, небольшая поправка: не живой мужской интерес, а интерес, с которым, как ей казалось, он ее рассматривал. Точно так же как и его заявления в этот вечер, эта теплота, этот интерес были до последней капли лживыми.

— Разве это признание? По-моему, я всего лишь поправлял ваше… э-э… не совсем верное истолкование моих слов.

Мужской смех, раздавшийся как бы в поддержку его комментария, заставил Дорис вспыхнуть, но она не собиралась так легко сдаваться и уж, конечно, не собиралась поддаваться ложной симпатии, мелькнувшей в глазах Смайлза.

— У вас нет реального доказательства, что в предлагаемых вами курсах содержится хотя бы некое подобие истинной выгоды, помимо выгоды для вашего текущего счета.

Теперь она добралась до сути, с чувством триумфа подумала Дорис, увидев, как посуровели его глаза и сжались губы.

— Возможно, значение не в цифрах финансовых отчетов — моих ли собственных или чьих-то еще. Я действительно верю в благотворное влияние нашего дела и могу сказать вам следующее: если бы вы сами прошли один из наших курсов, то, обещаю, полностью изменили бы свой взгляд на жизнь.

Голос его стал чуть тише, и по какой-то причине Дорис почувствовала, что лицо ее снова запылало. Мысли опять метнулись к мимолетному предательскому мгновению, когда Невил смотрел на нее, а Дорис словно влекла к нему неумолимая сила, глубоко запрятанное женское начало инстинктивно поддавалось тому призыву, который он, казалось, посылал ей. Но теперь учащенное сердцебиение было вызвано гневом, а не влечением. Глаза Дорис потемнели, когда она бросила с вызовом:

— Это невозможно.

— Наоборот, я могу со всей ответственностью пообещать вам, равно как и любому другому присутствующему в зале, что после, скажем, месяца, проведенного в центре, ваши взгляды на жизнь, ваши ориентиры изменятся. Скажу даже больше: вы сами будете счастливы признать эти перемены, принять их и склонить к тому же других…

— Никогда!

— Позвольте мне доказать.

Дорис открыла было рот для яростного отпора и вдруг осознала, что загнала себя в угол.

— Полагаю, это очень благородное предложение и отличная идея, — добродушно обратился председатель к публике, воспользовавшись секундным молчанием Дорис. — Нам всем будет интересно увидеть результаты пребывания нашей сотрудницы в вашем центре…

— Я не поеду, — запротестовала Дорис. — Мои бизнес не дает такой прибыли, чтобы я могла…

— Это абсолютно бесплатно.

Дорис глотнула воздуха. Что она наделала? Если она сейчас откажется, то не только выставит себя на посмешище, но и позволит Смайлзу одержать верх. Победить. Она уже видела, какое впечатление произвела на остальных его вера в себя.

— Теперь ты не можешь отступать, Дорис, — весело предупредил ее председатель, но девушка заметила жесткость в его взгляде. — В противном случае мы начнем подозревать, будто ты сомневаешься в своих убеждениях.

— Я не собираюсь отступать, — угрюмо возразила Дорис. — Мне потребуется неделя, чтобы организовать работу на время моего отсутствия, — заявила она оппоненту, избегая встречаться с ним глазами.

— Да, конечно…

Как он отвратительно спокоен, как уверен в себе, как убежден в победе! Но борьба еще не окончена, она только начинается! Ему потребуется нечто большее, чем обычное обаяние и уверенность, если он хочет заставить ее изменить мнение. Гораздо большее. В действительности же, решила Дорис, приходя в себя после шока, вызванного тем, как он ловко повернул ситуацию в свою пользу, побежденным окажется Невил, а не она, ибо он не в состоянии сказать или сделать абсолютно ничего, что могло бы переубедить ее.

— А ловко наш докладчик обвел тебя сегодня, правда?

Дорис нахмурилась и ускорила шаг, когда обратившийся к ней мужчина догнал ее и пошел рядом. Ей никогда не нравился Том Гласс: вкрадчивые, льстивые манеры нисколько не скрывали откровенного сексуального любопытства, которое Дорис замечала в его глазах всякий раз, когда он смотрел на нее. Ей не однажды приходилось отбивать его тяжеловесные попытки пофлиртовать. Дорис не сомневалась, что Гласс был бы счастлив оказаться с нею в постели, но в то же время презирал ее и, как она подозревала, вообще относился к числу тех мужчин, которые втайне презирают всех. Дорис очень сочувствовала его жене и всячески стремилась избегать встреч с ним.