Любовники - Страница 2

Но пока Дорис поспешно шла к автомобилю, она чувствовала не только злость. И она еще верила в свою способность быстро определять характер человека! Как она могла так ошибиться? Почему сразу не догадалась, кто он и какой он человек? Как могла оказаться такой доверчивой? Почему из всех людей именно этот так привлек ее?

Кипя от гнева, Дорис села в машину и поехала домой. Ей вполне хватит времени переодеться до начала заседания коммерческой палаты. Теперь она ни в коем случае не могла его пропустить, не могла не высказать своего мнения о целях Невила Смайлза. И о нем самом.

Едва добравшись до дому, Дорис тут же набрала номер отеля и объяснила, что не смогла завезти образцы тканей, но обязательно сделает это в следующий раз. Затем поспешила в спальню, где, недовольно морщась, сбросила мокрую одежду. Она быстро высушила и расчесала длинные густые каштановые волосы, скрутила их в простой узел и надела новый костюм.

Маленькой и изящной, с огромными глазами цвета аквамарина на миловидном лице, словно выточенном в форме сердечка, Дорис приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы разрушить в глазах окружающих представление о ней как всего лишь о хорошенькой женщине, не способной заниматься серьезным бизнесом. Девушка решительно отказалась изменить стиль и заставить себя принять стереотипную идею о том, как должна выглядеть деловая женщина. Это не всегда давалось легко, особенно вначале, когда Дорис взяла в свои руки управление делом двоюродной бабушки. Она знала, что некоторые в округе до сих пор думали, будто она ловко устроилась, унаследовав от бабки импорт текстильных материалов, но мало кто знал, что еще задолго до кончины бабушка привела дело почти в полный упадок.

Двоюродная бабушка воспитывала Дорис после смерти ее родителей. Прежде чем отправиться в университет учиться на дизайнера, девочке часто доводилось ездить с опекуншей за границу и общаться с поставщиками, у которых та покупала ткани. Пожилой даме казалось более практичным брать внучку во время каникул с собой в поездки, чем пытаться найти кого-нибудь, кто мог бы присмотреть за ней. Из любви к бабушке, из чувства верности ей Дорис никому не рассказывала, как та теряла контроль над бизнесом.

Дорис очень опечалилась, открыв, что бабушка с каждым годом утрачивает былое умение обгонять рынок и выбирать подходящие ткани, что некоторые из поставщиков начали ловко подсовывать ей никудышный товар. Пришлось потрудиться, чтобы изменить ситуацию. Иногда ей приходилось действовать жестко и безжалостно, что не соответствовало ее природе, но бизнес постепенно и неторопливо начал выправляться. Профессия дизайнера и чутье несомненно помогали, и менеджер в банке уже не хмурился при каждой встрече.

Работа отнимала все ее время, занимала мысли. На развлечения она смотрела как на необходимую разрядку, не получая от них большой радости. К людям относилась спокойно и вдумчиво, но никто не вызывал у нее глубоких чувств и сердечных волнений.

— Ты так чертовски погружена в себя, — пожаловался как-то один из ее поклонников. — Иногда мне просто интересно, чем же можно пробить стену, за которой ты прячешься? Что бы это ни было, кто бы это ни был, но это не я… Чего ты ждешь, Дорис? — настойчиво добивался он. — Прекрасного принца?

— Я никого не жду, — честно призналась Дорис.

И вот сегодня вечером… всего лишь на мгновение… Дорис сердито передернула плечами.

Слава богу, она поняла, кто такой Невил Смайлз, прежде чем… что — прежде чем?

Ничего бы на самом деле не случилось. Ей просто не следует позволять эмоциям брать над собой верх. Дорис хорошо знала, к каким чудовищным последствиям приводит женщину вера в то, что можно любить и быть любимой человеком, срабатывающим на жизнь обманом… Как Стив Кронинг.

Дорис закрыла глаза. Даже теперь, спустя столько лет, ей было больно думать о Мэгги. Вспоминать…

Они с Мэгги вместе учились в университете, и обе уже готовились к выпуску, когда Мэгги встретила и полюбила Стива Кронинга, объявившего себя философом Нового времени и гуру. Он так вскружил подруге голову, что она забросила учебу перед самыми выпускными экзаменами и вышла за него замуж.

Отец Мэгги был весьма преуспевающим промышленником. К тому же девушка унаследовала огромное состояние бабушки. На эти деньги, как с энтузиазмом сообщила Дорис подруга, они со Стивом намеревались купить большой дом в деревне, где Кронинг мог открыть собственную клинику, чтобы избавлять людей от стрессов.

Дорис не могла не сознаться, что и сама поначалу поддалась энтузиазму и идеям Стива. Она была так доверчива и легковерна тогда, что даже немного завидовала Мэгги, ее любви к мужу и той замечательной жизни, которую они собирались себе построить.

Но после свадьбы дела у них быстро покатились под гору. Мэгги часто жаловалась, что подозревает Стива в неверности, ей казалось, будто муж пренебрегает ею.

Дорис никогда не простит себе, что позволила Стиву убедить ее, будто Мэгги страдает депрессией, вызванной гормональной перестройкой организма в связи с беременностью, что измена, в которой она его упрекает, — сплошной вымысел и что вместо поддержки посоветовала лучшей подруге отбросить сомнения и сосредоточиться на будущем, подумать о семье, об ожидаемом ребенке.

Стив пригласил ее в ресторан и поблагодарил за поддержку.

— У Мэгги не могло быть лучшей подруги, чем вы, — сказал он ей тогда.

Лучшая подруга… Сердце Дорис сжалось от горя и боли.

Единственным оправданием могло служить лишь то, что она сама была молода и наивна, а Стив уже тогда был ловким манипулятором, наслаждавшимся игрой, которую вел с ними обеими, упивался обманом.